Но Давида полюбила... дочь Саула, Мелхола.

Саул думал: отдам ее за него, и она будет ему сетью.

Первая книга Царств

И отрок играет безумцу царю,

И ночь беспощадную рушит,

И громко победную кличет зарю,

И призраки ужаса душат.

И царь благосклонно ему говорит:

"Огонь в тебе юноша, дивный горит,

И я за такое лекарство

Отдам тебе дочку и царство".

А царская дочка глядит на певца,

Ей песен не нужно, не нужно венца,

В душе ее скорби и обида,

Но хочет Мелхола - Давида.

Бледнее, чем мертвая; рот ее сжат;

В зеленых глазах исступленье;

Сияют одежды, и стройно звенят

Запястья при каждом движеньи.

Как тайна, как сон, как праматерь Лилит...

Не волей своею она говорит:

"Наверно, с отравой мне дали питье,

И мой помрачается дух,

Бесстыдство мое! Униженье мое!

Бродяга! Разбойник! Пастух!

Зачем же никто из придворных вельмож,

Увы, на него непохож?

А солнца лучи... а звезды в ночи...

А эта холодная дрожь..."